Этот город отсырел и остыл.
Лоб горячечный воткну в облака,
Остужусь, покуда пляшут листы
Перед вылетом в трубу гопака.
«Птица-Тройка птице-Фениксу – рознь», —
Мне Поприщин говорил. Поглядим.
Распахну свою шинелку в мороз:
Кто там прячется во мне? Выходи!
Корчит рукопись, как ведьму в гробу.
Есть ответы. Дайте, черти, вопрос!
Там, в камине, — весь ночной Пепелбург,
Мне знакомый до невидимых слез.
Вот последний закрутился листок
В камер-юнкерский тугой завиток.
Что, брат Пушкин? Жги глаголы, пали
Части речи, что твои корабли!
Возле пламени порхают носы,
Разгоню их с кочергою в руках.
Брось-ка к батьке приставать, крошка-сын,
Мало смысла в нераспятых богах,
Мало толку в несгоревших томах, —
Пусть историк копошится в золе.
Перепачканы тенями дома.
Скучно жить без огонька на земле.