Под завыванье саксофона
Качалась ночь на каблуках.
Живым подобием пижона
Он улыбался напряженно
И был в рубашке из нейлона,
Она – в нейлоновых чулках.
Он ей цитировал Платона,
Учил кататься на коньках.
Она глядела восхищенно.
А после – звуки Мендельсона,
И он – в рубашке из нейлона,
Она – в нейлоновых чулках.
Потом – рождение Антона.
Забыты греки и коньки.
Жизнь протекает монотонно,
И на веревочках балконных –
Его рубашка из нейлона,
Ее зашитые чулки.
Давно промчалось время оно.
Развод. Кино и домино.
По выходным – коньяк с лимоном.
Газеты. Теплые кальсоны.
Чулки различного фасона.
Жизнь городского Робинзона,
Где та рубашка из нейлона –
Скупое светлое пятно.