Санчо сбросил двадцать кило — вот что значит Дюкан!
А на бой с ветряками народ почти не идёт.
Хоть билет и дешевле давно, чем браги стакан,
Да старик уже, если честно сказать — не тот.

Он, конечно, грозно кричит и трясёт копьём,
Только так в наши дни умеет почти любой.
Зрителей нет. Молодёжь не знает о нём,
А ровесникам лишь бы с подагрой выиграть бой.

И холодный вечерний туман ползёт из-за хат.
И далёкий собачий лай ветерок несёт.
И сидят втроём, устремляя взоры в закат,
Пожилой господин, пожилой слуга и старый осёл.

Санчо твердит старику: «Ты опасно худ.
Сходил бы к врачу — пусть он даст отвар, или чо...»
Но старик глядит в созвездия наверху
И кладёт костлявую руку ему на плечо.

Санчо гонит мысли о смерти. Но эта рука
Не даёт избавиться от невесёлых дум.
И он понимает, что как ни старайся, как
Ни выкручивайся — видать, случится в этом году...

А старик достаёт гитару и в полутьме
Начинает петь, головой тряся на верхах:
«Чуть помедленнее, кони — поёт старик — чуть по ме...»
И закашливается, не завершив стиха.

Санчо глаз не сводит с треснувшего колка.
А старик всё молчит, не открывая глаз...

Дульсинея пишет: «Давай, привози старика.
Этим летом в Тобоссе грибов — два ведра за час...»