Любил я день и белый свет. А ныне
Ржаные сумерки мне сделались близки,
Когда фонарики качаются ночные
И отстучали по асфальту каблучки.
И сладко, даже приторно мне как-то,
Когда шагаю до родных дверей,
А города ломоть покрыли капли
Медовые московских фонарей.
Я в дом войду, вконец офонаревший,
И отдохну, на кухоньке куря.
И глянет жизнь орлом. И ляжет решкой.
И станет всё уже до фонаря.