Я помню августовский фортель, —
Когда рублю пришла хана
И услыхала о дефолте
Многострадальная страна.
Рублю хану в начале мая
Уже пытались подложить,
Но он, на ГКО играя,
Сумел до августа дожить.
И цен скачок на хлеб насущный
(Так даже Бубка не скакал!)
И неимущих, и имущих
На краткий миг объединял.
Последний бомж из чувства долга,
Ответ предвидя наперед,
Все ж вопрошал: «Ну, что там доллар?»
И слышал горькое: «Растет».
Банкир, открыв «Казбека» пачку,
Поникнул гордой головой.
В те дни последнюю заначку
Потратил, кажется, любой.
Но живы мы! Чего же боле?
Скрипим и гнемся, но живем.
И вспоминаем мы без боли,
Кто кинул нас в краю родном.
Потомок, поглядев на фото,
Завистливых не скроет слез:
«А я вот не жил при дефолте.
Потом родиться довелось».