Ах, как сердце бьется бешено!
Чудо-дверца открывается.
Как заходишь – сразу вешалка.
Понимаешь: начинается!
Со стены в фойе безлюдное
Смотрят карточки известные, —
На себя в искусстве плюнули
И в себе искусство пестуют.
А один меж ними мается,
Воет волком, стонет чайкою:
«Я не верю!» — убивается.
Да. Без веры – жизнь печальная.
По звонку на сцену порснули.
(Академик Павлов – в радости.)
А ружьишко бутафорское
Под финал устроит гадости.
Жахнет раз, и все захлопали, —
Нынче зритель понимающий.
Помереть на сцене плохо ли,
Если сцена у товарища?
Вот те храм с огромной папертью,
С прирастающими масками,
С выдыхающейся памятью,
С выцветающими красками,
С поседевшими надеждами,
С разномастною посудою…
Константин Сергеич, дедушка,
Забери меня отсюдова!