Она завязала хвостик,
Оставив грусть на потом.
Ей улыбалась осень
Щербатым кровавым ртом.

Она в неё убегала
Со скучных последних пар,
По парку одна гуляла
И ветер хвостик трепал.

А, если она болела,
Врачей не звала нипочём.
Читала на ночь Бодлера,
Но нравился Щипачёв.

И вновь убегала в осень,
Зовущую из окна.
И стукнуло ей двадцать восемь,
И вышла замуж она.

Всё было у них, как надо —
Фужеры, диван-кровать...
И осень кошачьим взглядом
Её перестала звать.

Она отражалась в серванте,
Открывши Бодлера том.
А грусть появилась в марте,
Оставленная на потом.