(адаптация известной баллады)

Ночь. Трасса. Я пока ещё не лыс.
Эй, развевайся, чубчик кучерявый!
Косяк добит. Свет показался справа,
Как оперный злодей из-за кулис.
Я гнал весь день и понял, что устал.
Пожалуй, здесь и сделаю привал.

Она с крыльца сказала мне: «Привет.
У нас, представьте, есть свободный номер.
Надеюсь, всё понравится вам, кроме
Того, что часто отключают свет».
Она зажгла свечу. Пролаял пёс.
И чей-то голос тихо произнёс:

«Мы рады вам в гостинице «Кубань».
Здесь хороши и люди, и природа.
Есть номера в любое время года.
И на обед вам не подсунут дрянь».

...Она носила липовый «Vuitton»,
Имела «мерс» с немаленьким пробегом.
И, видимо, считалась оберегом
Среди друзей, ширявшихся «винтом».
Она небрежно убирала прядь
И танцевала, чтобы забывать.

В закрытом баре я спросил вина.
Мне был ответ: «Вина, простите, нету».
Тогда, вернув в карман свою монету,
Я спать пошёл. И ночь была темна.
А в той ночи, примерно с полчаса,
Негромко раздавались голоса:

«Мы рады вам в гостинице «Кубань».
Прекрасно здесь , что наверху, что снизу.
Но надо быть готовыми к сюрпризу,
Коль сна и яви незаметна грань».

...А утром отразились в зеркалах
Букет ромашек и «Букет Кубани».
И кто-то за стеной вовсю кабанил,
Но без меня. Я был не при делах.
Её слова я помню, как сейчас:
«Мы здесь в тюрьме. Хотя ключи — при нас».

В провинциальном люксе инвентарь
Носил татуировки с номерами.
Когда её порезали ножами,
Она никак не умирала, тварь.
Схватив баул и не желая драм,
Я устремился в ужасе к дверям.

И сторож оказался на пути,
Сказавший тихо: «Всё, приятель, в норме.
Вы можете всегда покинуть номер.
Но никогда не сможете уйти».