Мы надежды свои собирали в горстку
и с гитарой работы Магнитогорской
мебельной фабрики шли к победам
и к подругам. А «Fender» нам был неведом.

Макароны на завтрак, обед и ужин.
Но при этом влезали в штаны поуже.
И вообще влезали, во что попало,
став в итоге асами самопала.

Мы с друзьями любили трындеть «о личном»,
были не второсортны, скорей — вторичны.
Мы осколки зеркал, что во время оно
отражали великих в процессе шмона.

В городках, где становишься ниже ростом,
мы вдыхали сирость — сиречь — сиротство.
Палисадник серый, за ним — растенье.
Тихий ужас вытеснил умиленье.

Что печаль? Печаль — наживное дело.
Наша фишка — профукать судьбу умело
и глядеть уходящему вслед трамваю,
ценный опыт детям передавая.