Отец, я получил твоё письмо —
оно не то чтоб очень торопилось.
Я понимаю: дальний путь, война,
скитания, сирены и циклопы...
А я, отец, тебя почти не помню.
Мне память, словно краденым торговка,
подсовывает шлем тяжёлый твой,
колючую щетину, кислый запах
овчины и вина... Я помню, как
лизнул доспех твой. Матери слеза
попала на язык и я заплакал...
Потом тебя мы изучали в школе —
герой Итаки, хитроумный царь...
А я не смог сдать «натяженье лука»...
Прости, отец — твой Путь я не продолжу.
Увы, но я не создан для войны,
а для чего я создан — неизвестно.
Одно известно точно — я не ты.
Возможно, я ещё отправлюсь в путь
и отыщу тебя. Но это вряд ли.
Боюсь найти вонючего бомжа,
пасущего свиней за миску супа,
а вовсе не великого героя
войны Троянской...
На Итаке скоро
очередные будут торжества.
Проедут боевые колесницы,
пройдут калеки, выставив обрубки.
Их раны — результат лихих попоек,
а настоящих, кто сидел в коне,
уже на этом свете не осталось...
Но что за день победы без калеки?
Какие есть — такие и сгодятся.
И сводный хор споёт тебе осанну.
Отец, меня тошнит не от вина,
а от твоих торжественных портретов,
что достают раз в год, а после снова
в сараях прячут. Ты уж сделай милость —
не возвращайся... Скоро я женюсь,
наделаю детишек, буду с ними
до самой смерти — первый шаг увижу,
услышу слово первое и внуков
дождусь. Я не такой как ты, отец.
Мой список кораблей довольно краток —
игрушечная лодка из коры
той пинии, к которой ты когда-то
качели прикрепил. Они под ветром
скрипят невыносимо. Вот закончу
письмо и их сниму. Не обижайся.