В тот час, когда тихо дрыхнет страна
И побудка ещё не слышна.
Когда менеджер среднего спит звена
И не среднего спит звена.
Спит мудила с Тагила, спит Бузулук,
Перед сном подсчитавши сук.
Спят солдаты — дед, салабон, шнурок.
Инвалид спит без задних ног.
Гопник спит, на подушку пустив слюну,
Депутат, обхватив жену,
Старичок, вспоминающий целину —
Всё и вся отошло ко сну.
Спит чекист — отдыхает холодный мозг.
Спят студент и полковник ГРУ...
Вот тогда появляется серая моль
И свою начинает игру.

Она вершит свой ночной полёт
Над жильём, жнивьём и ворьём.
Эта ночь — её. И страна — её.
И время в стране — её.
В ней — ни силы мысли, ни стали мышц.
Но попробуй такую вдарь!
Нет, не «чёрная моль и летучая мышь» —
Незаметная серая тварь.
Незаметная, будто бы сахар в моче.
Цвета перхоти общих фраз,
Цвета пыли и серых июньских ночей,
И прозрачных чухонских глаз.
Не сумеют ни крики, ни тихий вой
Этот гордый прервать полёт.
Потому что серость — залог того,
Что тебе обеспечен паёк.
Нам теперь — под дудку её плясать,
Постепенно сходя с ума.
Осыпается с крыльев её пыльца.
Это значит — пришла зима.
«Ну, зима так зима. Ни один ли хер.
У других и похуже, мол!..»
И пора уже помещать на герб
Двухголовую серую моль.
С ней не в силах справиться нафталин
И табак, и лаванды цвет.
И уже до сведенья нам довели,
Что без моли нам жизни нет.
И над миллионами сонных морд,
Неусыпная, как конвой,
Пролетает торжественно серая моль —
Королева одной шестой.